Ледяной холод - Страница 84

"Он обмочился", — добавила Маура.

Ее голос продолжали игнорировать. Она была как призрак, застрявший в комнате, неслышимый и невидимый. Она прижала руку к голове, в которой стучало все сильнее и сильнее и изо всех сил попыталась думать, сосредоточиться. Кое-как ей удалось протиснуться через толпу персонала, и она опустилась на колени рядом с головой Грубера. Приподняв одно веко, она посмотрела на зрачок.

Это было едва заметное точечное кровоизлияние, черная точка на бледно-голубой радужке.

От тела повеяло запахом мочи, и она взглянула на его брюки. Внезапно раздался звук рвоты, Маура взглянула через всю комнату и увидела, как помощника Грубера рвет в раковину.

"Атропин", — произнесла она.

"Я приготовила капельницу!" — позвала медсестра.

"Я все еще не вижу кровяное давление."

"Вы хотите прокапать допамин?"

"Ему нужен атропин", — сказала Маура громче.

Сначала доктор, казалось, не замечал ее. "Зачем? Его пульс не замедлен."

"У него точечное кровоизлияние на зрачках. Он обмочился."

"А еще у него был приступ."

"Мы все заразились в этой комнате." Она показала на ассистента Грубера, который все еще стоял, склонившись над раковиной. "Дайте ему атропин сейчас же, или вы потеряете его."

Доктор поднял веко Грубера и уставился на помощника, которого рвало. "Хорошо. Атропин, два миллиграмма", — произнес он.

"И Вы должны изолировать лабораторию", — добавила Маура. "Мы все сейчас должны уйти как можно дальше от этой комнаты. Нужно вызвать химическую команду."

"Что, черт возьми, происходит?" — спросила Джейн.

Маура повернулась к ней, и от резкого движения комната поплыла перед глазами. "У них там химическая опасность."

"Но показания датчика были отрицательными."

"Отрицательными на компоненты, на которые его настроили. Но это не то, что отравило его."

"Тогда ты знаешь, что это? Ты знаешь, что убило всех этих людей?"

Маура кивнула. "Я точно знаю, почему они умерли."

34

"Фосфоорганические соединения относятся к наиболее токсичным пестицидам, используемым в сельскохозяйственном производстве", — сказала Маура. "Они могут попасть в организм любыми путями, в том числе через кожу и при вдохе. Вот как доктор Грубер, вероятно, заразился в прозекторской. Когда он снял респиратор и вдохнул пары. К счастью, он вовремя получил медицинскую помощь и идет на поправку." Она посмотрела из-за стола на представителей медицинских и правоохранительных органов, которые собрались в конференц-зале больницы. Ей не было нужды добавлять, что она была той, кто диагностировал заражение и спас жизнь Груберу. Они уже и так знали это, и хотя Маура была здесь чужаком, но слышала уважение в голосе, когда они обращались к ней.

"Это может убить?" — спросил детектив Пастернак. "Просто вскрытие отравленного трупа?"

"Может, если вы получите смертельную дозу. Органофосфаты работают, вырабатывая фермент, который разрушает нейротрансмиттер, называемый ацетилходин. Результатом является то, что ацетилходин накапливается и достигает опасного уровня. Это заставляет нервные импульсы гореть как сумасшедших, парализуя всю парасимпатическую нервную систему. Это синаптический шторм. Пациент потеет, у него течет слюна. Он теряет контроль над своими мочевым пузырем и кишечником. На его зрачках лопаются сосуды, легкие заполняются жидкостью. В конце концов у него начинаются конвульсии и потеря сознания."

"Я кое-чего не понимаю", — сказал шериф Фейхи. "Доктор Грубер заразился через полчаса после начала вскрытия. Но команда коронеров выкопала сорок один труп, сложила их в мешки и отвезла в ангар аэропорта. И ни один из этих рабочих не оказался в больнице."

В разговор вмешался доктор Дрейпер, окружной коронер. "Я должен признаться. Эту деталь сообщили мне вчера, но я не понимал ее значимости до нынешнего момента. Четверо членов нашей команды слегли с расстройством желудка. Или чем-то, что они за это приняли."

"Но никто не упал и не умер", — сказал Фейхи.

"Наверное, потому что они работали с замороженными телами. И были одеты в защитные костюмы, а также в плотную зимнюю одежду. А то первое тело в прозекторской было разморожено."

"И что изменило ситуацию?" — продолжал расспрашивать Пастернак. "Замороженный или растаявший труп?"

Все посмотрели на Мауру, и она кивнула. "При более высокой температуре токсичные соединения, вероятно, превращаются в аэрозоль. Когда тело разморозили, оно начало испускать газы. Грубер был не первым врачом, заболевшим от воздействия токсинов, заразившись от пациента."

"Подождите. Это начинает звучать знакомо", — произнесла Джейн. "Не то же самое ли произошло в Калифорнии?"

"Думаю, что ты говоришь о деле Глории Рамирес, произошедшем в середине 1990-х годов", — сказала Маура. "Это было темой обсуждения на конференции по судмедэкспертизе."

"А что тогда произошло?" — поинтересовался Пастернак.

"Глория Рамирес была пациенткой, у которой обнаружили рак, когда она пришла с жалобами на боли в животе. Она перенесла сердечный приступ. Когда с ней работала медбригада, многие из них почувствовали себя плохо, некоторые упали."

"Это тоже было из-за каких-то пестицидов?"

"Тогда это было только теорией", — продолжала Маура. "Когда они проводили вскрытие, патологоанатом надел полное зашитное снаряжение. Но вот интересная деталь: медики, которые попадали, оказывая ей помощь, были успешно реанимированы введением атропина внутривенно."

"Тот же самый препарат, которым спасли Грубера."